Я. Никулихин. «Как и почему мы победили» - Страница 1

К оглавлению

1

Изд. «Прибой», Ленинград, 1924, 216 стр.


Автор этой книжки с первых и до последних дней гражданской войны стоял под ружьем, прошел с Красной Армией героический, многострадальный путь; много видел, много испытал и всему тому, что здесь описывает, был непосредственным свидетелем, а во многих случаях и активнейшим участником. Поэтому материал свеж, чрезвычайно интересен, разнообразен. Здесь и красновский фронт, и движение зеленых весною 1918 года, и победоносное продвижение деникинских полчищ к Москве, и военные действия на далеком Кавказе, в Грузии, откуда столь быстро и позорно были изгнаны меньшевистские корольки. Тов. Никулихин излагает нам события не в строго логической их связи, он не заботится даже и о том, чтобы события соответствовали друг другу по масштабу своего исторического размаха. Наряду с каким-либо крупнейшей важности вопросом, положим, о тяжких опасностях для рабочего государства от быстрого продвижения Деникина, он тут же, рядом, может отвлекаться на описание мельчайшего, совершенно частного, совершенно неважного (в историческом смысле) факта, имеющего характер бытовой детали. Это обстоятельство производит некоторую путаницу в оценке и автором и читателем совершенно разноименных и разновеликих событий, зато этот же прием оживляет в значительной степени весь материал.

Тов. Никулихин выехал на фронт в конце июля 1918 года. Выехал из красного Питера, из самого пролетарского сердца, и попал на красновский фронт – в среду мещанско-крестьянскую и казаческую, где пролетариата почти вовсе не было, где он мало давал себя чувствовать.

Но так определенны и ясны лозунги гражданской войны, так глубоки прорезаемые ею борозды, что и здесь, на первых же шагах, он столкнулся с поразительной картиной, которую так отлично описывает: «Особенно нас поразила картина гражданской войны, когда мы проезжали село Пески. Еще версты за две нам стали встречаться вооруженные винтовками группы крестьян, потом и настоящие цепи. Оказывается, невдалеке шел бой, мы слышали глухие отклики орудий. Крестьяне защищали полотно железной дороги и свое родное село от белых, ибо последние могли бы во время боя зайти в тыл передовым нашим частям. На самой станции вооруженных крестьян было несколько тысяч…» И дальше рассказывает, как это «войско» сопровождали семейства – жены, дети, невесты, матери, как оттаскивали иных домой, что это был за сырой материал и как, почему поднялось крестьянство против богатейшего, эксплуататорского казачества.

Этот факт сразу давал понять, что классовая борозда просекла не только город, но и деревню, он имел для 1918 года важность и убедительность необыкновенную.

В такой среде и обстановке развертываются события. Питерцы попадают в Борисоглебск, вполне естественно завоевывают здесь авторитет и становятся фактически во главе руководящих органов: так, с начала гражданской войны, куда бы ни попадали рабочие центральных промышленных губерний, – они повсюду начинали играть руководящую роль. И только диву, бывало, даешься, когда в глухой какой-нибудь полутатарской деревушке Уфимской губернии или в уральской станице вдруг встретишь председателем исполкома иваново-вознесенского, петроградского, московского рабочего. Они выносили непосильную ношу. Отражали тягчайшие удары. И нисколько не сомневаешься в достоверности, когда автор рассказывает, положим, об отступлении героической горсточки Красной Армии из Борисоглебска, об отступлении кучек и одиночек, не поддавшихся ни на единый миг панике, с бою отдававших за пядью пядь. Или когда рассказывает о баснословном, но исторически вполне верном налете на город комиссара Переведенцева.

Эти картины незабываемы, произведенное ими впечатление неизгладимо.

Чрезвычайно ценны сообщения о дудаковском восстании и особенно о капитане Миронове и мироновщине вообще: корни этого движения и детали обстановки, в которой оно развернулось, не исследованы, и полезна каждая мелочь, сообщаемая автором.

Дальше он приводит, например, в разных местах белогвардейские документы, – хотя бы эту самую жалобу известного белогвардейца Май-Маевского Деникину на «недобросовестность» лиц, поставляющих им на железную дорогу скверный уголь. Тут особенно памятен ответ, полученный Май-Маевским: «Вешайте беспощадно. Деникин».

Или Мамонтов, известный белый налетчик бандитского толка, отдает на сходе мужикам приказ: «Вы, сукины дети, обязательно в 24 часа все верните бывшему барину и в три дня насадите новую аллею на место срубленного парка». Недаром Деникин, так победоносно продвигавшийся вначале, пока население путем его не раскусило и местами даже верило, ожидало от него каких-то облегчений, – недаром это же самое население начало вскоре поднимать в тылу у белого генерала массовые восстания, а дезертиры Красной Армии десятками тысяч стекались снова под красные знамена и – воодушевленные, горящие энтузиазмом – шли бить врага. Деникин кончил плохо.

Очень интересны данные о роли духовенства в белой армии. В начале гражданской войны было очень широко распространено ложное представление о том, будто духовенство, где бы оно ни было, на красной половине фронта или на белой, – совершенно нейтрально и не принимает в гражданских битвах ровно никакого участия. Но мы знаем теперь бесчисленное количество фактов, когда попы не только «морально» поддерживали в действии белую армию, но временами и «фактически», с оружием в руках работали против красных.

Тов. Никулихин освещает, главным образом, яростную поповскую агитацию в рядах белой армии, злейшую и злостную клевету, самые мерзкие, беззастенчивые наветы.

1